Надеждам А.И. Лемана сбыться не пришлось. Никакого съезда фабрикантов бильярдного оборудования не состоялось. Более того, после череды социальных потрясений, к 1930-ым годам в России не осталось ни одной действующей бильярдной фабрики.
Однако, существующий к тому времени инвентарь никуда не делся. Более того, добротные бильярдные столы из частных владений "классовых врагов" переехали в народные дворцы пролетариата: дома культуры заводов и фабрик, парки отдыха и т.п. Продолжали существовать бильярды и в трактирах, ресторанах.
Те маргинальные тенденции в Русском Бильярде, о которых говорилось в предыдущей главе, в обновлённом, деклассированном бильярдном сообществе расцвели и сплелись в единый примитивный клубок – незаказную игру любым шаром по любому, со счётом сыгранными шарами, в которой засчитывались случайно сыгранные шары. Известно, что вначале в такой игре ещё штрафовалось сыгрывание в лузу своего шара (битка), но буквально через несколько лет и это ограничение отпало – стали засчитывать и свояков. Полагаю, это произошло потому, что в бесшабашной игре любым шаром, в которой отыгрыш практически невозможен и вынужден атакующий стиль игры, при легальности "дураков" (обусловленной отсутствием заказа) порой было трудно определить, какой шар упал "дураком" в лузу – свой или чужой. Поэтому стали засчитывать любые шары. Разумеется, в такой игре рационально выбирать наименее сложный по технике исполнения вариант из большого количества возможных, и ни о какой демонстрации исключительной точности сыгрывания шаров речи быть не может.
Строго говоря, игру любым шаром по любому нельзя считать Бильярдом. Для пояснения этого тезиса приведу аллегорию. Под игрой в Шахматы мы понимаем не столько сам инвентарь шахмат, сколько определённые нетривиальные правила игры или некие образцы разыгранных партий, возвышающиеся до уровня искусства. Если дети будут играть на шахматной доске шахматными фигурами в "солдатики", то такая игра не будет Шахматами. Точно так же и игра любым шаром по любому на бильярде не является игрой в Бильярд, основная концепция которой это – отождествление игрока с неким уникальным шаром-битком, судьбой которого только и вправе непосредственно распоряжаться игрок.
Вот сцена игры в Американку (со свояками) из кинофильма Возвращение Максима, снятого в 1937 году. По сценарию события происходят в 1914 г., хотя навряд ли игра Американка уже существовала тогда.
Разумеется, иначе как деградацией Русского Бильярда, уничтожением его концепции, эту метаморфозу назвать нельзя. Однако, есть один нюанс. Дело в том, что существующий инвентарь оставался прежним, предназначенным для демонстрации точности сыгрывания прицельных шаров (большой стол со строгими лузами) и точности управления битком (крупные шары). Поэтому, в игре равных соперников, когда на столе оставалось мало шаров, возможные варианты кладки зачастую уже были не примитивны и действительно требовали демонстрации исключительной точности ударов. К тому же, в такой ситуации уже был хотя и труден, но возможен некий отыгрыш, то есть убирание оставшихся шаров с игры с целью затруднить варианты кладки сопернику. Именно в таких ситуациях стала нарабатываться техника точного сыгрывания дальнего свояка, который объективно легче дальнего чужого. Искривлённая траектория дальнего свояка при его заходе в строгую лузу несёт эстетический эффект, не меньший чем от дальнего чужого. Поэтому, при общей деградации Русского Бильярда появился и стал оттачиваться технический приём, который сам по себе не противоречит концепции дореволюционного Русского Бильярда и вполне бы мог её дополнить. Потому что прицельное сыгрывание дальнего битка также является демонстрацией исключительной точности удара.
Важность владения этим техническим элементом (дальним свояком) в Американке побудила техничных игроков времён НЭПа всесторонне исследовать свояк – в том числе свояк оттяжкой и "французом" по борту. Однако, такие эффектные технические приёмы тактически нецелесообразны при игре в Американку. То есть появилась потребность в новой игре, в которой новые возможности были бы целесообразны. И такая игра была придумана, а точнее скомбинирована из Американки и Пирамидки счётом шарами (Шведки по-современному) и получила название Московская (в самой Москве более известной, как Сибирская). Игра ведётся одним шаром, как Шведка, но только сыгранный биток считается не "на себя", а засчитывается, для чего соперник снимает со стола на полку игроку белый шар. Ввод битка в игру – так же как и в Шведке – с руки из дома, но только в Шведке с руки он вводится довольно редко в наказание за ошибку соперника (штрафное сыгрывание битка), а в Московской весьма часто – в награду игроку (за легальное сыгрывание битка).
Безусловно, игра Московская по сравнению с Американкой это – шаг вперёд. В этом просматривается развитие понимания игры на бильярде маргинального "молодого" большинства бильярдного сообщества под влиянием его "старого" меньшинства, знакомого с главными (словами А.И.Лемана) играми дореволюционного Русского Бильярда и являющихся носителями его мировоззрения. Однако, рассмотрим – развивает ли игра Московская концепцию дореволюционного Русского Бильярда?
Разумеется, в Московской нет тактики борьбы за крупные шары, поэтому нет такого стимула играть дальние чужие, дуплеты, шаром и т.п., как в Большой русской пирамиде. Однако, есть целесообразность играть от борта или нескольких бортов своего шара с расчётом отыграть биток в неудобную для соперника позицию, то есть оставить его у лузы в случае незабития. Иногда подобный приём сочетается с атакой лузы чужим шаром напрямую, от борта или третьим шаром. То есть, отсутствие заказа стимулирует в Московской игру на две лузы по отыгрышу. И в то же время, в Московской нет достаточного стимула играть с выходом, поскольку, как правило, имеющиеся варианты сыгрывания чужих с выходом технически более сложны, чем имеющиеся варианты сыгрывания свояков по отыгрышу. Это обусловливает объективное преимущество ведения игры от обороны, атакуя на своих ударах битком лузу (как правило – угловую) тихими ударами по отыгрышу. В случае сыгрывания битка, эту тактику целесообразно поддерживать, скатывая биток в угловую лузу при вводе его в игру ударом с рук. Собственно, игра Московская и послужила причиной появления и доведения до совершенства технического приёма скатки битка ударом с рук. Суть приёма состоит в том, что биток устанавливается в доме в такую позицию, чтобы играть его от прицельного шара с резкой в полшара, максимальным боковым вращением (на лузу или от лузы – в зависимости от позиции) и минимально достаточной силой удара, при которой биток остаётся в зоне лузы, если не сыгрывается. Высокая эффективность этого приёма объясняется тем, что при резке в полшара и ударе качением битка достигается максимальный отскок битка, и поэтому допустима некоторая погрешность в резке. Применение же максимального бокового вращения при ударе позволяет бОльшую часть энергии удара затратить на вращение битка, а не на его поступательное движение; поэтому, необходим более сильный удар, чем простым накатом, а следовательно – больше допустимая ошибка в размере удара. Освоение приёма скатки битка ударом с рук привело к тому, что игра Московская в исполнении высокотехничных игроков стала однобока и однообразна. В ней преимущественно сыгрываются свояки. Практически, чтобы успешно играть в Московскую, достаточно лишь хорошо играть свояки и особенно – скатку битка с рук из дома, а чужих и прочее – не уметь сыгрывать вовсе. Поэтому, можно констатировать, что игра Московская, хотя и развивает мастерство владения битком, никак не стимулирует изучение мастерства сыгрывания прицельных шаров и бортовой кладки чужих, то есть того, в чём выражена концепция дореволюционного Русского Бильярда. То есть, в игре Московской есть элементы, которые могли бы развить Русский Бильярд, но правила игры составлены негармонично, без учёта требований традиционной концепции Русского Бильярда.
В таком виде деградировавший, но вполне легальный и популярный в народе Русский Бильярд просуществовал до Великой Отечественной войны и чуть дольше. Было даже организовано Всесоюзное бильярдное спортивное общество, и проводились спортивные соревнования. Начиная с 1950-ых годов, после смерти И. Сталина, благоволившего к бильярдной игре, бильярд начал стагнировать. Количество бильярдных заведений стало уменьшаться, а оставшиеся публичные бильярдные стали небезосновательно приобретать маргинальную, полу-криминальную славу катранов, то есть игорных притонов. Этому способствовало и отсутствие в стране производства качественных бильярдов, и растаскивание из бильярдных, закрытых под разными предлогами, старых, но объективно дорогих бильярдных столов в частные владения партийной и административной элиты. По сути, игра на бильярде перестала быть массовым развлечением, и через поколение, то есть к концу 1970-ых годов и далее, в остатках бильярдного сообщества сформировался чисто катальный (от слова катала) тип профессионального бильярдного игрока. То есть такого игрока, который не стремится демонстрировать своё мастерство, а наоборот всячески его маскирует с целью вывести на куш и обобрать заведомо слабого соперника, раззадоренного умышленно проигранными каталой партиями. В среде такого выродившегося бильярдного сообщества не меньше мастерства игры на бильярде стало цениться мастерство "исполнения", театрального перевоплощения и одурачивания соперника. Конечно, случались и "лобовые" встречи сильных катал и даже их неофициальные первенства, в которых игра шла без притворства изо всех сил на большие куши; и такие встречи чаще всего проходили в дореволюционную заказную игру "Малая русская пирамида 71 очко", которая требовательна к мастерству игрока и почти не подвержена случайностям. Но такие встречи были редки и не афишировались, то есть были недоступны для широкого зрителя, хотя вполне бы могли привлечь демонстрируемой красотой игры новых поклонников бильярда.
Деградация или парадоксальное развитие ? 
