Обстоятельное знакомство с мемуарами А.Галахова, напечатанными в книге 1991 года, дало неожиданный результат. В отличие от первоисточника из «Русского вестника», в современной книге обнаружилась дополнительная ссылка на рецензию к книге 1826 года, напечатанную в журнале «Московский телеграф» (1826, часть VII, No.4, стр.393). Приведу эту рецензию дословно:

Правила биллиардной игры,содержащие показания всех французских партий и партии кеглей с казином, по употреблению Миланскому и Болонскому,также точное и ясное наставление об исполнении сей игры. С фигурами. Перевод с Французского. М., 1826.

Сочинитель предлагает систематическое изложение оснований и правил биллиардной игры. Забавно, что он говорит о биллиарде, как о важной науке. Впрочем, один из артистов биллиардной науки уверял нас в достоинстве сей книги и потому рекомендуем ее – охотникам играть в биллиард. При конце приложены рисунки. Недавно извещали мы читателей о появлении Теории танцевания; Теория карточных игр издана уже давно; Теория шахматной игры изъяснена в особой книге; теперь явилась и теория биллиардной игры. Альманахи у нас выходят десятками, водевили дюжинами;стишков девать некуда: советуем кому-нибудь перевести теорию завязывания галстуков, и переводить еще издаваемые для дам курсы Истории, Политической Экономии, Философии; также побольше красивых писем к Софии, к Эмилии, к Пальмире, о Мифологии, Физике, Астрономии – и после того, пусть какой-нибудь педант жалуется на бедность нашей Литературы! …

Может возникнуть вопрос – а кто написал такую язвительную рецензию? Кто на всю Империю стал подтрунивать над непонятно зачем нужной новой теорией какой-то там бильярдной игры? Мог это быть переводчик или книгоиздатель? Теоретически – да, но практически – совершенно нереально. Галахов? Если рассуждать отвлечённо, то, конечно же, это – совершенно не его стиль; «лепить» подобные словесные кренделя – не его стезя. Семен? Боже упаси, чтобы это сделал француз, не на шутку перепуганный после того, как в 1812 году за неблагонадежность (в качестве «подозреваемого») был на пару лет выслан из Москвы! В двадцатые и тридцатые годы девятнадцатого столетия он был тише воды и ниже травы, проявлял подчеркнутое законопослушание и лояльность к властям всех уровней. Ну а по большому счёту, совсем не в интересах Галахова с Семеном было подобное «восхваление» книги, от продаж которой они ожидали коммерческой отдачи. Значит, на роль рецензента остается только один кандидат – Н.А.Полевой; доподлинно известно, что именно он в те годы намеренно выкидывал различные критические коленца, пока не доигрался до того, что журнал «Московский телеграф» закрыли по личному распоряжению императора Всероссийского Николая Первого.

Но кто же отрекомендовал книгу самому Полевому? Кто этот «артист биллиардной науки», убедивший Полевого рекомендовать книгу охотникам играть в биллиард (и заодно посоветовать Галахову сделать перевод, а Семену – напечатать книгу)? К сожалению, пока это так и осталось тайной за семью печатями. Ведь именно этого анонимного знатока бильярда, помимо француза Шарля Бувара, следует считать автором русскоязычной книги 1826 года. А коли так, то становится понятно, почему А.Семен не указал авторов и не огласил имя переводчика.

Что же следует из представленного выше текста? Во-первых, Галахов недвусмысленно говорит, что только после окончания работы над «Правилами биллиардной игры» в 1826 году он стал полагать, что может без затруднений браться за переводы с французского языка на русский. Он признал, что самый первый перевод с французского дался ему тяжко, и без посторонней помощи он вообще не смог бы обойтись. Про качество второго перевода («Искусство не платить долгов …») Галахов умолчал, но я-то знаю, что рецензент в журнале «Московский телеграф» дал вовсе не лестную характеристику этому «творению» Галахова. Полагаю, что без существенной помощи (А.Семена или еще кого-то, сведущего в тонкостях французского языка) не удался бы и перевод книги о бильярде. А во-вторых, Галахов подчёркивает, что работа над переводами прельщала его, в первую очередь, чтобы «победить» французский язык. Конечно же, интерес получить какие-то деньги тоже присутствовал, но вовсе не это выступало движущим фактором, чтобы потрудиться. Третий важный момент состоит в том, что выбор материала для первого перевода был навеян материалом из «Московского телеграфа». Немало повозившись, я узнал, что с редактором этого журнала Н.А.Полевым Галахов был знаком и в течение последующих десятилетий поддерживал деловые отношения. Кстати, удалось выяснить и то, что Семен и Полевой были на короткой ноге, даже дружили. Я предположил, что перевести книгу о биллиарде посоветовал именно Полевой, и – о, чудо! – это косвенно подтвердилось. Однако, об этом обстоятельно напишу ниже.

Теперь же продолжу излагать результаты своих наблюдений за А.Галаховым. Мне удалось разыскать книгу 1999 года «Записки человека, в которой воедино собраны все мемуары Галахова. Анализ текста показал, что какого-то особого интереса к бильярдной игре автор не проявлял. Видимо, он пробовал как-то в молодости постучать шарами, но не более того. Упоминаний о бильярде в мемуарах совсем мало, они скупы и сухи. В частности, помимо выше процитированного отрывка о переводе книги 1826 года, за весь период университетского обучения нет более ни слова о бильярде. Не играл автор в эту игру – его интересовало лишь постижение различных наук и приобретение знаний, на что уходило все время. В главе, посвященной своему двоюродному деду А.С.Сербину, Галахов рассказал, что впервые приехал к нему в имение в 1819 году. Там он обнаружил довольно скромную обстановку и в качестве единственной роскоши выделил бильярдный стол, «которым любовался как диковинкой». Ну, разве это не говорит о том, что в молодости Галахов крайне редко имел возможность лицезреть подобные столы (не говоря уже об игре на них)? Еще пара беглых упоминаний о бильярде помещена в главу мемуаров, посвященную литературной кофейне в Москве в 1830-1840 годах. И больше о бильярде – ничего! Подытоживая сказанное, признаю ошибочным ранее сделанное предположение о том, что Галахова можно причислить к авторам книги 1826 года. Он – только переводчик. И не более того!

Самостоятельную издательскую деятельность он начал в 1818 году (многими ошибочно считается, что с 1820), арендовав типографию Медико-хирургической академии (однако, уже с 1816 года известны книги, в выходных данных которых упоминается фамилия Семена). Помимо этого, в 1818 году Семен был определен инспектором Московской синодальной типографии, где проработал в этой должности чуть более сорока лет. Таким образом, получается, что до выхода в свет книги 1826 года у француза вообще не было возможностей настолько глубоко разобраться в тонкостях состояния бильярдной игры, чтобы самостоятельно написать текст, дополнивший перевод оригинальной французской работы.

Перейду теперь к Алексею Дмитриевичу Галахову. То, что именно он перевел исходный французский текст, нам стало известно из его собственных воспоминаний. Они были напечатаны в томе 126 литературного и политического журнала «Русский вестник» (за ноябрь 1876 года) под заголовком «Время высшего образования. Университет (1822-1826)». Это – часть мемуаров Галахова, объединенных общим названием «Записки человека». Приведу отрывок из этих воспоминаний, который помог мне пошире, чем раньше, взглянуть на мотивы Галахова и его способности.

Дотошность нашего коллеги В.Архипова, обнаружившего в книге 1826 года части текста, отсутствовавшие в исходной французской работе 1814 года, побудила меня призадуматься и покопаться в первоисточниках. Ведь действительно, такой текст мог «родить» лишь человек, глубоко разбирающийся в нюансах бильярда начала девятнадцатого века. Но кто же это был? Немного порассуждаю здесь на эту тему.

Начну с Августа Семена, в типографии которого и была напечатана книга 1826 года. Информацию о нём можно выудить в Сети с разных русскоязычных сайтов. Но вот ведь незадача: практически вся она скомпилирована из одних и тех же источников – книги Р.Н.Клеймёновой «Книжная Москва первой половины XIX века» (М., Наука, 1991) и статьи Б.Модзалевского в номере журнала «Печатное искусство» за июль-август 1903 года. Даю желающим возможность ознакомиться с этим печатными трудами, но упомяну также о том, что доступна и забугорная информация, которая в ряде частностей разнится с тем, чего «не вырубить топором» из российских источников. Ну а тем временем продолжу излагать то, что сам вынес из прочтения. Обсуждаемый француз (с эдакой необычной фамилией Семен) приехал в Россию в 1809 году. В то время ему стукнуло аж двадцать восемь годков. Мог ли он, проживая прежде во Франции, как-то пристраститься к бильярду? Вполне. Более того, с таким стажем он мог и достигнуть определённых успехов в практическом освоении бильярдной игры. В его силах было и как-то теоретически подковаться, освоив нюансы правил и технических приёмов. Во всяком случае, он вполне мог быть в курсе того, что до 1809 года происходило в бильярдной тусовке Франции (да и остальной Европы – тоже). Про российский  же бильярд того времени он, конечно, «глухо не врубался» © (пусть даже если и имел о нём какое-то представление). Ну а зачем Семен приехал сюда? Что ждало его по приезде в Москву? Оказалось, что француз не прочь трудиться, не покладая рук, не только зарабатывая при этом средства на пропитание, но и шаг за шагом прокладывая путь к вершине, предназначенной для знаменитых типографов и книгоиздателей. Но пока до этой вершины было далече, Семену поначалу приходилось выматываться до семи потов в качестве управляющего технической частью типографии Н.С.Всеволожского. С промежуточным двухлетним перерывом он проработал там до 1818 года, и в этот период просто вообще не имел времени на какие-то там развлечения и приятное проведение досуга – даже если ему и нетерпимо хотелось покатать шары на зеленом сукне. Семен работал, как вол, а свободного времени оставались просто крохи. К тому же, после приезда в Россию предприимчивый француз сподобился обаять падчерицу своего работодателя, женился на ней, и уже в 1812 году стал отцом двоих детей. Кстати, в русскоязычных источниках как-то умалчивают о том, что эта жена по национальности была не русской, а француженкой. Да, она приходилась падчерицей Всеволожскому, но при этом её матерью была вторая жена издателя – вот её-то дочь-француженка Адель Мелез и осчастливила Семена согласием выйти замуж. Так что, наш пострел и здесь поспел. Однако, заботы семейной жизни тоже отнимали немало времени – ну, куда уж там играть в бильярд?! Справедливо будет задать вопрос, – а мог ли Семен, теоретически, вплотную заняться освоением Русского Биллиарда за два года вынужденного производственного простоя? Действительно, в сентябре 1812 года – в разгар войны с армией Наполеона – Семена с семьёй выслали в Нижний Новгород под надзор местного губернатора. Мог ли там француз стать докой в Русской Биллиардной игре? Вроде – да, но в это совсем не верится. Как удалось выяснить из упомянутого французского источника, Семену надлежало пребывать под домашним арестом. А был ли там бильярдный стол? А имелись ли продвинутые партнёры? И не следует при этом забывать, что в те годы Москва и Нижний Новгород – две большие разницы. Так что, приходилось Августу куковать, да и ухаживать за двумя совсем маленькими детишками. Ну а по возвращении в Москву вернулась и рутина, и всё опять завертелось в бешеном ритме вплоть до закрытия типографии Всеволожского. Сразу же после этого предприимчивый француз, поднакопивший к тому моменту деньжат, стал активно заниматься открытием собственного бизнеса.

По поводу так называемой книги М.Н.Ерыкалова:

Уже примерно два года назад я «накропал» краткий справочник «Игры Русского Биллиарда» (выложен здесь в Библиотеке в разделе «История бильярда»). Там в предисловии изложил соображения о «книге» Ерыкалова – продублирую здесь этот текст.

При составлении этого документа я обращался к различной литературе. Названия основных использованных источников (с соответствующими гиперссылками) я привел отдельно в конце работы. Литература, вышедшая в свет в России в дореволюционное время, была охвачена практически полностью. Но, пожалуй, единственным темным пятном при этом остались правила, связываемые с именем бильярдного фабриканта М.Н.Ерыкалова, и датируемые 1834 годом. Где только не упоминается об этих правилах, но в глаза их, похоже, мало кто из упоминающих видел. Ну как, например, понять, что тот же А.Леман в своей библиографии приводит название «Правила бильярдной игры составленныя М.Н.Ерыкаловымъ. С.-Петербургъ», а в книге А.Иванова значится «Условія и правила билліардной игры составленные Билліардной фабрикой М.Н.Ерыкалова. С.-Петербургъ»? Почему приведенные названия так разнятся? Полагаю, что имеется больше оснований доверять А.Иванову – ведь издание его книги было инициировано и профинансировано «обширнѣйшей въ России биллiардной фабрикой М.Н.Ерыкаловъ», и поэтому именно А.Иванов мог без труда получить из фабричных запасников оригинал правил, напечатанных в 1834 году. Кстати, следует обратить внимание на то, что название, приведенное А.Ивановым, недвусмысленно связывает происхождение правил именно с фабрикой, а не с самим М.Н.Ерыкаловым, которому во всех иных источниках отданы лавры авторства. Действительно, написание правил – слишком мелкая задача, чтобы ее обязательно решал сам фабрикант-владелец. (Хотя, нужно признать, что А.Фрейберг, являясь владельцем бильярдного производства, не считал зазорным лично составить правила и растиражировать их в печатном виде.) Видимо, в 30-х годах девятнадцатого века эти правила являлись сопроводительными документом (в виде инструкции) к продаваемым фабрикой М.Н.Ерыкалова бильярдным столам. Скорее всего, в качестве отдельной брошюры эти правила никогда не издавались, и поэтому найти их до сих пор никто не может. Как бы то ни было, со слов А.Лемана (а уже за ним пошло-поехало) мы знаем, что в так называемых правилах М.Н.Ерыкалова содержатся описания следующих игр: «Русская партия», «Пирамида», «Французская трехшаровая партия», «Русская пятишаровая карамбольная партия», «Гусарская партия», «Морская партия», «Алагер». Правила всех этих игр в справочнике имеются, и в этом смысле нет особых причин сетовать на то, что так и не удалось хоть глазком взглянуть на приписываемые М.Н.Ерыкалову правила.

Саша! Пользуясь случаем, хочу спросить – а где ты «нарыл» первоисточник, в котором приведены воспоминания А.Галахова о переводе книги 1826 года? К сожалению, выкачать его из Интернета мне пока не удалось. А хотелось бы. Поэтому – будь добр, дай ссылку или пришли мне как-то этот документ. Заранее признателен.

Просматривая архивы библиотек, каталоги библиотек и т.п. наткнулся на информацию о еще как минимум трех книгах, посвященных РБ и изданных до революции. Найти их, к сожалению, пока не получается. Оставлю здесь информацию о них, может когда-нибудь кому-нибудь повезет их отыскать.

И еще маленькое наблюдение. Бегло просматривая предисловие и введение книг 1826 и 1847 годов, поймал себя на мысли, что некоторые части текста пересекаются и хоть и не дословно, но повторяют друг друга. Возможно, что и книга 1847 года переведена и переработана Галаховым.