Удары с приданием битку бокового вращения практически мгновенно разлетелись по миру и сразу же нашли широкое применение. Так, уже в 1827 году они занимают краеугольное положение в вышедшей книге Франсуа Мангу Благородная игра Бильярд. Благодаря тому, что такие удары были изобретены в Англии и именно оттуда распространились по прочим странам, боковые удары практически везде так и называют – Английскими» (English). Сами же англичане, скромно умалчивая о когда-то сделанном открытии, говорят и пишут просто – «Боковой» удар (Side stroke). Ну а у нас в России, как это частенько бывает, всё не так, как у супостатов; мы называем такие удары «французами», даже и не задумываясь: «А правильно ли это»?

Следуя поговоркам «куй железо, пока горячо» и «куй деньги не отходя от кассы», Карр занялся изощренным мошенничеством. Он стал повсеместно выдавать за чистую монету сфабрикованный им же миф об изобретении особого мела, способного сильно закручивать биток при ударе кием. Карр утверждал, что такие свойства обычный мел приобретает при прессовании «особыми» силами, секрет которых и был «открыт». И, конечно же, Карр обманывал окружавших не забавы ради – он стал активно продавать «чудо-мел», выкачивая деньги практически из воздуха. Коробочка с прессованным порошком стоила два с половиной шиллинга (по современным меркам это соответствует примерно шести фунтам стерлингов), а если покупатель хотел получить еще и урок по применению этого бильярдного аксессуара, то цена возрастала сразу вчетверо. В итоге, Карр заработал немало денег, но сохранить их или пустить в прибыльное дело было не суждено – маркёр был отчаянным каталой и постоянно влезал в очень рискованные «сводки», и всё «нажитое непосильным трудом» перекачивало из его карманов в карманы тех, кто лучше «дружил» с коммерческим расчётом.

Несмотря на то, что Карр особенно и не скрывал своих несколько нечистоплотных методов, всегда находились защитники, пытавшиеся найти ему оправдания. Так, Кавендиш в уже упомянутом историческом обзоре приводил соображение о том, что именно Карр приучил весь бильярдный мир необходимости намеливания наклейки для предотвращения проскальзывания (кикса). Более того, Кавендиш озвучил, что первооткрыватель намеливания Джон Карр вполне достоин ниши в храме бильярда, так же как и изобретатель наклейки. Не буду спорить по поводу сравнимости эти двух изобретений, а лишь напомню, что задолго до Карра (в 1807 году) о нанесении мела на ударный конец кия говорил в своей книге Е.Уайт.

В завершение, скажу еще несколько слов о том, что в России испокон веков находились умельцы, призывавшие делать не так, как принято во всем мире. Это можно сказать и по поводу обсуждаемого намеливания наклеек киев, ставшего нормой по всему миру. А вот в Российском Биллиарде предлагались иные подходы. Так, в книге анонимного автора от 1851 года Руководство к изучению бильярдной игры во всех ее видах, составленное по самым лучшим источникам говорится: «Натирание кия и руки мелом, хотя и не может быть запрещено, однако если на бильярдном сукне от мела делаются пятна, то должно употреблять небольшую сумму для платы тому, кто будет смотреть за чистотою бильярда. Гораздо лучше, если при нем находится чашка с отрубями для натирания кия и потной руки».

Миф «О меле, закручивающем биток» предварялся байкой об изобретении бокового удара, то есть удара кием в точку битка, смещенную по горизонтали относительно видимого центра шара. Были озвучены следующие факты:
– в городе Бат проживал господин Бартли, владевший общественной бильярдной;
– маркером в этой бильярдной служил Джон «Джек» Карр;
– в свободное время Бартли был сам не прочь покатать шары;
– во многом по воле случая Бартли обнаружил, что при игре в бильярд биток можно «отправлять в путь» не только по старинке, нанося удар кием в точку, расположенную в вертикальной плоскости, проходящей через центр битка, но и смещая точку удара по горизонтали от этой плоскости; выяснилось, что после такого бокового удара биток «ведет себя» на столе несколько иначе;
– Бартли поделился своим открытием с Карром, который играл в бильярд гораздо лучше своего работодателя;
– настойчиво тренируясь, Карр всесторонне освоил боковые удары и стал их широко применять на практике;
– молва об изобретении нового чудо-удара разнеслась по Англии и за ее пределами;
– со временем в различных изданиях появились заметки о новом бильярдном открытии, в которых не было представлено единого мнения о том, кого следует считать первооткрывателем; некоторые источники сообщали, что боковой удар придумал Бартли, другие нарекли титулом «родоначальника бокового удара» Карра, а иные сообщали о совместном вкладе владельца бильярдной и маркера в это действительно важное открытие.

Благодаря тому, что существуют энтузиасты, занимающиеся изучением истории бильярда, обсуждаемая байка стала обрастать мясом, а некоторые ложные сведения были скорректированы. Прежде всего, нам открылось имя господина Бартли – его звали Эдвард. Кто-то скажет, что это – мелочь; дескать, вполне достаточно было и фамилии. Категорически не соглашусь, ведь именно благодаря таким «мелочам» порой удается зацепиться, копнуть поглубже и выудить новые сведения, не доступные без знания «мелочей». Из объемного журнала 1836 года «The Metropolitan Magazine», изданного в Лондоне, удалось узнать, что у Эдварда Бартли было несколько сестер и младший брат Джордж. Оказалось, что этот самый Джордж гораздо более известен, чем брат – в свое время он был знаменитым актером-комиком. Так же, как и впоследствии прославившийся брат, Эдвард Бартли начинал свою карьеру в качестве актера в театре городка Бат. Совсем не удивительно, что братья поначалу решили попробовать себя на театральном поприще в местном театре, ведь там в качестве капельдинера при ложах работал их отец, и известному во всем городе уважаемому человеку не составляло особого труда пристроить сыновей по «своему» профилю. Однако, карьеру в театре Эдвард с легкостью променял на крайне полюбившийся ему бильярд. Утверждается, что он, в качестве мастера бильярдной игры, прославил себя далеко за пределами Англии; гастролируя, он победоносно прошествовал по Франции, Голландии и Испании.

Опираясь на сказанное выше (и не только на это), попробую теперь снова пройтись по обозначенным выше «фактам»:

1. О том, что Эдвард Бартли являлся владельцем бильярдной в Бате, впервые в 1849 году заявил Эдвард Рассел Мардон (Edward Russell Mardon) во втором издании своей книги «Billiards: Game, 500 Up». Правда, при этом он ссылался на утверждения домовладельца из Брайтона господина Бедфорда (Bedford), являвшегося, кстати, высококлассным бильярдным игроком. По-видимому, последующие авторы приняли на веру информацию от Мардона и, ничтоже сумняшеся, сообщали читателям, что Бартли содержал в Бате бильярдную. Однако, к настоящему времени не было найдено никаких документальных подтверждений такой информации. Вместо этого, были обнаружены свидетельства о том, что в 1811 году Эдвард Бартли выкупил двадцатипроцентную долю владения «Комнатами Собраний» (Upper Assembly Rooms) в городке Челтенхем, расположенном относительно недалеко от Бата, и переехал жить в этот город. В период с 1811 по 1821 год он активно участвовал в управлении этими «Комнатами» и прилегающим к ним домом-клубом. Так же как и в Бате, «Комнаты Собраний» служили социальным центром для проведения городских мероприятий и собраний. Наверняка в этом центре был и бильярдный зал, но присмотр за ним, конечно же, составлял для Бартли лишь незначительную часть его управленческих обязанностей. Помимо вложения своих накоплений в собственность, он стал видным владельцем скаковых лошадей, а позже входил в руководство клуба «Chaltenham Turf Club». В 1821 году Э.Бартли вышел из руководства «Комнатами Собраний» Челтенхема, но возвратился туда в 1830 году в качестве единоличного владельца, коим и оставался вплоть до своей кончины в 1835 году.

Так почему же Эдварда Бартли настойчиво называли владельцем бильярдной, располагавшейся в «Комнатах Собраний» города Бат? Вполне возможно, г-н Бедфорд, зная о бильярдной в Челтенхеме, просто по ошибке «связал» Бартли с бильярдной в Бате, где он, по всей видимости, неоднократно бывал до отъезда в Челтенхем. А может быть и сработал так называемый «испорченный телефон», в результате чего сумятицу внес уже Мардон.

2. Со слов того же самого Бедфорда стало известно и о том, что Джек Карр служил маркером в бильярдной города Бат. Поводов сомневаться в истинности такой информации до сих пор у меня не было.

3. Выше говорилось, что в молодости Эдвард Бартли изрядно «подсел» на бильярд. Поэтому он просто не мог не заглядывать в бильярдную, расположенную неподалеку от места своего проживания. Есть документальные свидетельства того, что до 1811 года Бартли жил в Бате, и от его улицы Milsom можно было дойти до бильярдной на улице Bennett за пару минут.

4. Опираясь на сказанное выше, можно смело предположить, что на самом деле Бартли не только не уступал в бильярдном мастерстве Джеку Карру, но и превосходил его. А это значит, что и боковой удар он открыл вовсе не случайно, а благодаря осознанным упражнениям на бильярдном столе с глубоким знанием дела и стремлением к совершенствованию уровня игры.

5. Не думаю, что Бартли стал бы в подробностях делиться секретами открытия бокового удара с обычным маркером. Скорее, Карр был весьма наблюдателен и сразу же подглядел новый ударчик в игре Бартли. Ну а дальше – дело «техники»: Карр самостоятельно освоил боковой удар, а потом замыслил и с блеском провернул аферу с мелом, закручивающим биток.

6. Титул «родоначальника бокового удара» был «пожалован» Карру весьма известным и авторитетным британским журналистом и спортивным писателем Пирсом Иганом (Pierce Egan).

В заключение немного расскажу о неожиданно открывшемся знакомстве Эдварда Бартли с Франсуа Менго (он же Мангу, Минго, Миньо и пр.) – именно с тем французом, которому настойчиво приписывают честь считаться первооткрывателем кожаной наклейки для кия. Предполагаю, что эти два кудесника бильярда познакомились в те времена, когда Бартли совершал свой игровой вояж по континентальной Европе. В мае 1802 года, впервые посетив в Англию, Менго познакомился с сестрой своего товарища по бильярду Франс Бартли. Причем, познакомился он настолько близко, что в октябре 1803 года был зарегистрирован брак, а еще через три месяца родился ребенок, которого назвали Эдвард. Думаю, что это имя было выбрано вовсе не случайно: так звали и отца Франс (являвшегося, естественно, и отцом обсуждаемого бильярдного героя); так же в свое время был назван и мальчик-первенец в семье Бартли. В течение некоторого времени после свадьбы Менго проживал в Бате (кстати, именно в это время он мог активно спарринговать с Эдвардом Бартли). В 1804 году он поехал в Нидерланды, где и был арестован, а затем осужден по обвинению в шпионаже в пользу Англии. Именно после этого Менго был перевезен в Париж, где и отбывал то заключение, о котором в бильярдном мире ходят нескладные байки.